Национальная идея

D A Порубал Иван Царевич змея, пробудил царевну ото сна, D A а национальная идея между тем осталась неясна. Bm F#m Сжег в печи лохмотья жабьей кожи, выкрав их, пока жена спала. Bm A Акция сработала, но тоже ясности особой не внесла. А проблем добавилось к тому же — был эффект совсем не тот, что ждал: обстановка в доме стала хуже и возник классический скандал. Проломил Иван дыру в заборе и ушел на подвиги с мечом. Срезал все дубы у Лукоморья, на одном сундук нашел, причем. Разломал Иван сундук на части — даже не мечом, а головой. Думал, в сундуке найдется счастье, а нашелся заяц — как живой. И сказал Иван, мол, эта шутка — не смешная, как плевок в лицо. Зайца разрубил, а в зайце — утка. Утку разломал — а там яйцо. И уже предчувствуя победу, взял Иван минутный перекур. И разбил яйцо — как били деды золотые яйца личных кур. И в ошметках скорлупы и слизи, медленно стекавшей по стволу, наш Иван Царевич, взгляд приблизив, обнаружил ржавую иглу. И рефлекс, отточенный веками, снова в этом случае не спит: Бац! — сломал иглу двумя руками (заработав гепатит и СПИД). И убил Бессмертного Кощея, и дворец Кощея сжег дотла. А национальная идея так же непонятна, как была. А домой вернулся — там всё то же: мусор, грязь, поломанный забор, запах жженой лягушачьей кожи и в глазах жены немой укор. Плюнул на пол, выбил дверь ногою и ушел геройствовать в ночи. Пободался с Бабою Ягою — на лопате сжег ее в печи. Сжег избу куриную в нагрузку, а затем, отчаян и жесток, запихал с размаху прямо в гузку Соловью-разбойнику свисток. А затем вскричал Иван с тоскою: господи, ну господи, ну шо? Шо бы нам сломать еще такое, чтобы разом стало хорошо? Где же эта штука? Кто я? Где я? А ведь скоро сказочке конец! Тут национальная идея стала проясняться наконец. Даже сам Господь расправил руку, гордо обводя родимый край: «Верно мыслишь! Есть в России штука, поломать ее — и будет рай!» В общем, цель, задача и работа — и в быту, и в сказках, и в кино — это взять и поломать чего-то. Но чего — понять нам не дано. Что бы нам такое поломать бы? Но ломаем — и понятно: зря. Вот сожгли помещичьи усадьбы. Вот убили веру и царя, кулака, эсера и кадета, нэпмана, затем большевика. Если кто-то не поломан где-то — значит не дошла еще рука. Всех переломали, вроде чисто. Счастье наступило? Вот же хер! Ладно, поломали коммунистов. Поломали весь СССР. Если в годы прежнего застоя мы сносили храмы с площадей, то теперь, полив святой водою, разломали статуи вождей. Следом поломали демократов, снова укрепили вертикаль. Что ни поломаешь — все утрата. Что ни поломаешь — будет жаль. Бьемся, бьемся, вкладываем душу, искренне ломаем, как никто! Только каждый раз, чего порушим, всё опять окажется не то! Ждем мы, что возвысится культура, возродятся фабрики, кино, и в музей вернется жабья шкура, что спалили мы давным-давно. Пропадут коррупция и пробки, медицина встанет в полный рост... Но никто не слышит голос робкий, а ответ необычайно прост: чтоб Иван Царевич вышел принцем и от бед избавился на раз, поломать-то нужно главный принцип: принцип все ломать, что видит глаз.

Аккорды: