Облом

Em На них облом обрушился в постели Воспоминания от Ильи до Кати, Они лежали и руками грели Все, что осталось от родной кровати. Am Что на душе, под тем вперед и с песней. Полы прогнили, выступила порча, Em Жизнь под кроватью тоже интересна, Но нужно, чтобы все тайком и молча. И разбивали лбы вопросов стаи, И терлось что-то о вагины-трубы, Мы наблюдали, злясь, как зарастают Их окна чем-то безнадежно грубым. Глаза слезятся и вползают в щели И с любопытством там следят за нами, А мы лежали голые в постели, Как Lennon с Yoko, воплощая знамя. Мы руки сшили и связали ноги, И стали целым, искренним и важным. К постели этой все пришли дороги И стали ей, она, конечно, каждым. То, что не ясно, то и есть мы сами. Ты хороша, я тоже не подарок. Поют за пазухой обглоданные камни, Закат сегодня сексуально ярок. Пошли все на ... ведь он забросил в сети. Мы спали вечность, чтоб войти в реальность, Мечты весной вернулись в свои клети, А идеальное - в материальность. Ох, было тошно и плясали тени. На всем следы отбоя, знаки смерти, Мы умирали - девочка и гений, Но не спасли любовь замерзшей Герде. Горели горы невозможных истин, В тени костров сверкали наши слезы, И боль была невыносимо чистой, И жгли нам души преданные грезы. Беды не ждали вырвавшись из плена, Свобода же все больше уходила. Ноздрями под рукой - паникадило, И крестится у образов измена. Как верно и чудно любое слово, Но далеко от истинного смысла, Когда пытаешься достичь совсем иного, То ничего в башку не входит, кроме свиста. Молчат в кровати теплым одеялом Предметы тела - рты, тела и члены. Отчаяние мертвых, знающих все темы, И верное, и вечное корыто. Все люди братья на большой кровати, Под одеялом не спастись от Рая. Ты подоткнула небеса на вате, И золотые зубы Гималаев. И век грядущий падал небоскребом, И мир весь был от горя снова продан, И, разрезая тьму голодным ревом, Кишела тварь непонятого рода.